Когда Алексей Степанов появился в «Шиннике», сразу стало понятно, кому в предстоящем сезоне (во всяком случае, на старте чемпионата) Сергей Юран доверит пост «номер один» в ярославской команде. И не потому, что Степанов старше по возрасту и, соответственно, искушеннее во вратарском искусстве остальных стражей ворот, и отнюдь не по причине того, что он имеет больший опыт выступлений в Премьер-лиге. Просто характер экс-голкипера пермского «Амкара» не предполагает собственного пребывания на скамейке запасных, а амбиции и тщеславие - не позволяют проигрывать конкуренцию за место в составе. И хотя в карьере любого футболиста случается всякое, все же в 99 случаях из 100 можно быть уверенным: если фамилия Степанов отсутствует в заявке на матч, значит, у него форс-мажорные обстоятельства, а попросту – травма. Если же причина иная – значит, речь идет совсем о другом Степанове. Среди вратарей нет лентяев - Алексей, почему вы решили сменить команду? – на этот вопрос он отвечал уже, наверное, раз двести, но, как известно, прямая речь – информативнее чужого печатного слова. - С Рахимовым не сошлись характерами, ведь он известен как человек со странностями? - Никакого конфликта у нас не было. Он даже сам хотел, чтобы я остался. Но там сложилась щекотливая для меня ситуация, поскольку я не тот человек, который хочет просто так находиться на вторых ролях. Конечно, я это перенесу, если вижу, что мой коллега обладает большими достоинствами, чем я, но вообще-то я и в этом случае доказал бы, что сильнее. А в конце сезона Рахимов мне такого шанса – доказать - не дал, у него было свое видение игры. Поэтому еще до разговора с ним я принял решение, что уйду на следующий сезон. Правда, потом, когда мы поговорили, я уже не исключал возможности, что останусь. Но все равно ушел. Хотя я бы место в основном составе себе вернул, нисколько не сомневаюсь. - А все-таки, почему не играли в конце прошлого сезона? - Только потому, что так сложились обстоятельства. Я получил травму как раз в тот момент, когда ушел Оборин, и в команду пришел новый тренер. Пока я восстанавливался, играл другой вратарь. А тут как у «Амкара» поперло, ребята стали выигрывать, брать очки. И поскольку победный состав не меняют, мне пришлось сидеть в запасе. Было пару матчей, когда я думал, что меня поставят – Ванька Левенец ошибался, но не поставили. Рахимов вообще дает право на ошибку. И это прекрасно, потому что если за каждую ошибку наказывать, человека можно надломить психологически. Сергей Николаевич Юран, кстати, тоже так считает. Он всегда говорит: «Я простить могу многое, кроме безволия на поле и нежелания играть». - Однако же в позапрошлом сезоне вам тоже пришлось «поделиться» матчами с Левенцом. - Так тоже все из-за травм. Сначала я месяц просидел в запасе, потому что, когда мы играли на Кубок, Данишевский прыгнул и ребра мне сломал. Я вылечился, Оборин сразу вернул меня в состав. В концовке чемпионата в Самаре я отбил пенальти и сломал палец – опять пришлось пропускать. В Питере врезался коленом, тоже было небольшое повреждение сухожилий, и снова я оказался вне игры. - Уходя из Перми, вы сказали, что лучше бороться за высокие места в первом дивизионе, чем за выживание в элите. Но «Амкар»-то за выживание пока что не борется. Не обидно? - Нет, конечно. Сейчас я вообще считаю, что «Амкар» в этом году выстрелит. Но когда я уходил в «Шинник», в пермском клубе была несколько иная ситуация. Полная неизвестность, я почти месяц не знал, будет ли Рахимов главным тренером или придет кто-то другой, какое будет финансирование. Причем подобного в «Амкаре» никогда прежде не было – раньше все происходило четко, открыто, денежных проблем не возникало. К тому же я по характеру люблю побеждать всегда, везде и во всем, и в этом смысле предложение «Шинника» оказалось для меня гораздо привлекательнее. А в «Амкаре»… я немного устал от постоянной борьбы за выживание. Уже какой-то червячок внутри завелся, появился страх поражений, ужасные мысли стали посещать вроде тех, что быстрее бы закончился матч, хоть бы зацепить какие-нибудь очки. А это - не мое. - Ходили слухи, что Сергей Оборин приглашал вас в свою новую команду – самарские «Крылья Советов». - Не хочу сейчас об этом говорить. Предложения были, да. От Оборина или нет, или, может, от Капеллы или Абрамовича, неважно. Какие-то сам отверг, где-то не сложилось. Сейчас некорректно будет поднимать эту тему ни по отношению к тем командам, ни по отношению к «Шиннику». - Бывшие вратари нечасто становятся главными тренерами. Ваш прежний наставник – из таких исключений. Для вас, как голкипера, совместная работа с Обориным была чем-то особенным? - Ну да, вратари ведь особенные люди. Обычно трудоголики. Среди них лентяев не бывает. В работе, я имею в виду. Дома-то я иногда бываю лентяй еще тот, но это, думаю, характерно для многих мужчин. Оборин сам по себе человек неординарный. Он может сутками – днями, ночами - смотреть кассеты и готовиться к очередному матчу. Изучает все, вплоть до мелочей. Иногда доходило до того, что он показывал, как лучше мяч отдавать своим защитникам, низом катить или верхом, или бить как можно дальше. Все у него всегда расписано. - А к вратарям относился по-особому? - Не то, чтобы по-особому, просто я знал, что к любому моменту, связанному с моей игрой, он подойдет без лишних эмоций. Всегда был уверен в его объективности. - В «Шиннике» с вами занимается тренер вратарей, Юран же больше времени проводит с полевыми игроками. А в «Амкаре» Оборин участвовал в тренировках голкиперов? - По технической части с нами работает Гутеев, но когда идет практика или теория, любой из тренеров высказывает свои замечания. В «Амкаре» Оборин больше занимался своими непосредственными обязанностями, хотя часто подходил и делился своим опытом, но с вратарями тоже работал специальный тренер. Правда, он намного ниже уровнем, чем Гутеев в «Шиннике». Александр Сергеевич на порядок его сильнее, он занимается с нами так, что открывает какие-то новые черты, о которых мы сами и не знали даже. Во всяком случае, я говорю о себе. В тонусе – всегда! - Многие скептики язвят, что в первом дивизионе хорошо быть голкипером в сильной команде – редко до ворот доходит соперник. Однако большинству самих вратарей это, напротив, не нравится – чем больше ударов по воротам, тем лучше: надо быть в тонусе. А вы как считаете? - Конечно, здорово выйти, опереться на штангу и простоять весь матч – красота! В другие ворота пять забили, пошел домой, премиальные получил и свободен. Набегаешься еще на тренировках (смеется). А если серьезно, то в тонусе надо держать себя постоянно – даже если ты не в игре, ты все равно разминаешься, внимательно следишь за ходом поединка, подсказываешь партнерам. - Разминаешься, подсказываешь – это хорошо, конечно, но все-таки это не опасные удары по воротам. - Иногда подсказывать – сложнее. Вот с «Тереком» мы играли – как таковой чисто вратарской работы было немного. Но подсказывать приходилось постоянно. О перемещениях соперника, о его задумках, которые я видел. В результате так называемый «мышечный отходняк» начался у меня гораздо быстрее, чем после тяжелой тренировки. Уже когда с поля уходил опустошение какое-то чувствовал. - Какие удары для вас наиболее неприятны? - Все, с которыми не справился. Особенно рикошеты, отскоки от земли, тем более, если поле неидеальное. Когда газон плохой, вообще не знаешь, чего ждать. - Футбол – не хоккей, в нем редко меняют вратарей прямо по ходу матча. В вашей карьере не было такого случая, когда вас заменили в перерыве, но не из-за травмы и не из-за полученной красной карточки? - Был, но поменяли меня также и не из-за того, что я плохо играл. В каком сезоне – не помню, «Амкар» 3:1 выигрывал у астраханского «Волгаря-Газпрома», была ужасная жара, температура перевалила за 40, наверное, меня по голове шарахнуло, я плохо себя почувствовал и попросил замену в перерыве. Полевым-то хорошо, они бегали, хоть какой-никакой ветер сами себе создавали, а я стоял и просто плыл. А Сашка Чистый вышел на замену и классно сыграл, даже пенальти тогда, помнится, отбил. - Крупные поражения тяжелее всего, наверное, переносит именно вратарь. Может, и стоило бы ввести такую «хоккейную практику» – можно было бы попросить замену и разделить груз ответственности с другим голкипером? - Это была бы обыкновенная трусость. Поменяться можно только в случае травмы. А если ты и этого не сделал – это тоже, между прочим, трусость. Когда-то в моей карьере был такой эпизод, когда я прямо во время матча травмировался, но не попросил замену, а доиграл до конца. Но сыграл в итоге очень неудачно, и команда уступила. Вот тогда я себя сильно корил за то, что смалодушничал и не признался. Многие тренеры, кстати, включая Юрана, всегда об этом говорят: если плохо себя чувствуешь, травма беспокоит, лучше сознайся, выйдет здоровый партнер и заменит тебя, чем ты будешь мучаться, да еще и травму усугубишь. С тех пор я именно так и поступаю. Однажды в Чите на разминке плохо себя почувствовал, подошел к Оборину. Мне, говорю, нехорошо. Вышел Чистый, замечательную игру провел, мы 2:1 выиграли. Не знаю, как я бы сыграл, но думаю, что так здорово, как он – не сыграл бы однозначно… - Но победный-то состав не меняют. Сначала сознаетесь в плохом самочувствии, а потом будете сидеть на лавке. - Да, вот такая другая сторона медали. Просто потом надо усиленно доказывать на тренировках, что чувствуешь ты себя теперь замечательно. Как раз Оборин в этом плане все прекрасно понимал. У нас с ним разногласий не было. Я всегда точно знал, за что он меня посадил в запас. Хотя иногда было непонятно, почему, наоборот, не посадил. Например, после злополучного матча со «Спартаком» («Амкар» уступил в Москве 0:6 – прим. авт.). Я, конечно, там не чудил, но все же… - Может, он просто подумал, что после такого разгрома вы соберетесь и реабилитируетесь? - Вот у меня после такого разгрома в голове щелкнуло, захотелось что-то доказать, выбежал я на эмоциях в матче с «Динамо» и оказалось нерасчетливо. Проиграли 0:1. Доказал. Кому только? Но Оборин же в душу мне не заглядывает, не знает, что со мной происходит, как я то или иное событие переживаю, и я не знаю, почему он как тренер принимает то или иное решение. Плох тот солдат - Вратарь тяжело переживает ротацию игроков обороны? - В принципе нелегко. Не зря же существует такое понятие, как сыгранность состава. Но вот у нас, например, выходят периодически Толя Романович, Сашка Горин, Макс Поворов и – абсолютно никаких проблем. По крайней мере, я дискомфорта не чувствую. Они здорово играют. Это, наверное, потому что у них достаточно опыта. - Когда в ваши ворота происходит автогол, какая первая мысль вас посещает? - Самая первая? «Не смог!» - В смысле - не поймал? - Ну да. В идеале хотелось бы ловить абсолютно все. У меня еще в «Амкаре» у Оборина характерный эпизод случился. Шла тренировка, ударная работа, мячи летят, я что-то ловлю – что-то нет, ничего не получается, я завожусь, весь на эмоциях, нервничаю. Из-за того, что нервничаю, наверное, еще больше не получается, забивают мне постоянно. Я бешусь, ругаю себя такими характерными нецензурными выражениями. Такой мол, сякой. Оборин подходит, говорит: «Заканчивай психовать, все равно все мячи поймать не сможешь». А я ему: «А я хочу!» Он так посмотрел на меня, как на сумасшедшего, повернулся и пошел. - Но ведь это действительно невозможно. - Но все равно же хочется. Если б не хотелось, тогда какой вообще смысл был бы в том, что я стал вратарем? - Значит, для вас такая статистика важна, как подсчет сухих матчей? - Во вторую очередь. В первую - для меня важно решить задачу на этот сезон. Конечно, хочу не пропустить. Я всегда хочу не пропускать. Но главное - все-таки задача. Сколько для ее решения раз придется вынимать мяч из сетки – что ж, пусть, столько и будет. А когда уже добьемся поставленной цели – тогда посмотрю, сколько пропустил и проанализирую. - С такой амбициозностью, наверное, для вас было счастьем, когда вас стали рассматривать как возможного кандидата в сборную России? - Да это ерунда была. Какой такой расширенный список? Овчинников, например, столько лет играл на высоком уровне, и в России, и в Португалии, а только незадолго до конца карьеры получил вызов в сборную. Хотя никто не сомневался что это – настоящий вратарь сборной. Подобное приглашение надо доказывать. - А желание-то есть? - Плох тот солдат… (улыбается). - Какие форварды доставляют вам наибольшие проблемы? Я имею в виду не конкретные личности, а по стилю – таранные, хорошо играющие головой, хитрые техничные? - Все игроки, которые не в футболках нашей команды, представляют серьезную опасность. Забить ведь может не только нападающий, но и полузащитник, и защитник. Я смотрю, даже вратари кое-где уже начали забивать…кошмар! - Самому захотелось? - Нет-нет, я лучше как-нибудь на своем месте буду пользу приносить.
